Охота на дитискуса

Дата добавления: 15.11.2019, 00:00:00

 

«О птичках поёт птицелов,

О рыбках поёт рыболов,

А я о пиявках пою…»

 

(х/ф «Приключения Буратино»)

 

Осторожно подхожу к заболоченному берегу озера, отрезанного от большой воды Байкала каменистым валом. В одной руке держу самодельный сачок, в другой сумку со стеклянными и пластмассовыми баночками. Вдруг на освещённом солнцем мелководье замечаю суетливое движение – крупный жук-плавунец опоясанный (Dytiscus circumcinctus) поднялся со дна водоёма, сложенного из округлых камней, поросших водорослями и местами прикрытых детритом. Расставив в стороны удлинённые задние лапы, жук замер. Кончик его широкого брюшка коснулся плёнки поверхностного натяжения воды.

Бухта Зундук. Озеро, где обитает дитискус (оз. Байкал, бухта Зундук, 2014 г.)

Подношу сачок поближе так, чтобы тень от него не упала на жука. Один взмах – и сачок оказывается в воде, всплеск и поднятая со дна муть нарушили безмятежность этого спокойного уголка природы.

Вытаскиваю мокрый, покрытый тиной сачок из воды на берег. Даю воде стечь. На дне мешка, среди веточек водных растений, неуклюже бьётся мой жук-плавунец. В воде это проворный активный хищник, охотящийся на других насекомых, а также мальков рыбы и головастиков. Но на суше он медлителен, движения его неаккуратные и неуверенные.

Достаю дитискуса, чтобы рассмотреть. В длину он около трёх сантиметров. Общий фон его обтекаемого широкого тела коричневый, по краям надкрыльев проходит грязно-жёлтая окаймляющая полоса. Задние ноги, предназначенные для плавания, длиннее передних и средних, покрыты удлинёнными щетинками.

Вдруг моё внимание привлекло глубокое, идеально круглое отверстие возле основания правого надкрылья. «Кто мог оставить такую отметину?» – подумал я.

Наливаю в стеклянную банку воды и размещаю внутри несколько веточек водных растений, сажаю в банку своего пленника. Оказавшись в воде, плавунец начал суетливо плавать, гребя задним ногами, затем всплыл к поверхности и, дотронувшись кончиком брюшка плёнки поверхностного натяжения, замер.

На следующее утро я обнаружил жука мёртвым. Вытянув задние ноги вдоль брюшка, он неподвижно застыл у поверхности воды.

«Жалко такого жука, – сказал я, обращаясь к своему другу Ване Дащенко. – Надо попробовать ещё поймать!».

Спускаем на воду двухместную резиновую лодку. Ваня садится на вёсла, я, вооружившись сачком и банками, располагаюсь на корме.

Отталкиваемся от каменистого берега и медленно выплываем на середину водоёма. Дна не видно из-за сплошного тёмного слоя покачивающейся в толще воды растительности. То тут, то там на стебельках растений замечаем прудовиков и катушек разных размеров, вдалеке на поверхности воды наблюдаем суету, вызванную снующими туда-сюда жуками-вертячками и водомерками.

– Давай остановимся, половим здесь, – говорю я другу.

Ваня перестаёт грести и опускает вёсла в толщу элодеи, тем самым замедляя ход нашего маленького научно-исследовательского судна.

Опускаю сачок в толщу воды, вожу им из стороны в сторону, загребая водные растения и всю живность, что обитает на них. Из-за этого лодка начинает отплывать в сторону.

– Вань, опусти вёсла в воду, зарой их глубже в тину, – говорю я, – старайся, чтобы лодка держалась на месте.

Затем вынимаю тяжёлый мокрый сачок, даю воде стечь. Заглядываю в мешок – на дне, в комке, образованном элодеей, бьются светлые насекомые.

– Да это же водяные клопы-гладыши! – с восторгом говорю я. – Никогда не видел их в Нерюнгри, когда на даче осматривал водоёмы.

Гладыш Ройтера (Notonecta reuteri) некрупное, около 1,5-2 см насекомое с продолговатым, обтекаемым телом. Голова, грудь и передняя пара крыльев, скрывающая брюшко, белёсые, блестящие, а нижняя сторона тела тёмная. Плавают гладыши быстро, гребя удлинёнными задними ногами, как вёслами. При этом их нижняя сторона с конечностями направлена вверх, а спинная вниз, ко дну. Таким образом, гладыш становится незаметным как для хищников, атакующих со дна, так и для хищников, атакующих с поверхности, поскольку невидим как на фоне светлого неба со спинной стороны, так и на фоне тёмного дна с брюшной.

Достаю одного гладыша из мешка, чтобы поместить его в банку. Внезапно ощущаю резкую боль в указательном пальце. Взвизгнув, бросаю насекомое в банку:

– Укусил меня! Вот уж точно «водяная пчела»!

А тем временем охота на дитискуса продолжалась. При каждом забрасывании сачка в воду нам попадались крупные прудовики, клопы-гладыши и гребляки, продолговатые, как торпеды, личинки стрекозы-коромысла (Aeschnidae), округлые и плоские личинки стрекозы-бабки (Corduliidae), а также отличающиеся изяществом и двумя удлинёнными лопастями на конце брюшка личинки стрекоз-стрелок (Coenagrionidae).

Были среди всего этого разнообразия и пиявки. Особенно много их попадалось под камнями, ближе к берегам исследуемого нами водоёма.

Снова опускаю сачок в воду, вожу им из стороны в сторону в зарослях элодеи, словно маг, размешивающий в коте зелье. В очередной раз достаю его, чтобы осмотреть. На дне замечаю продолговатые тёмные блестящие ленты, изгибающие дугой тело.

– Пиявки! О господи, это настоящие пиявки! – кричу я в восторге, поскольку ранее никогда с ними не встречался.

Достаю свой улов и также помещаю в банку с водой. Пиявки, казавшиеся в мешке сачка неуклюжими, оказавшись в воде, тут же начали проворно плавать по кругу, изгибая плоские тела, словно миниатюрные морские змеи. Немного поплавав, они закрепились задними присосками на стенках банки. Затем одна из них, вытянув вперёд длинное тело, присосалась передней присоской к стеклу и, отцепив заднюю, более крупную присоску, подтянула задний конец тела к переднему.

Это были хищные пиявки эрпобделлы (Erpobdella), питающиеся моллюсками и упавшими в воду насекомыми. Однако о том, что они хищники, я тогда не знал и брал их в руки с опаской – как бы они ненароком не присосались, чтобы испить моей кровушки.

– Ваня, поплыли в тот дальний конец озера, – сказал я.

– Поплыли… А что там? – спросил он уже уставшим голосом.

– Я с берега видел, что там открытое место, нет водорослей*. Может быть, удастся поймать жука-плавунца.

Ваня сделал взмах вёслами, загребая воду и густые заросли элодеи – лодка двинулась к указанному месту.

Внезапно замечаю на жёлтой плоскости левого весла тёмный округлый предмет, блеснувший на солнце.

– Ваня, не греби, подожди, я что-то видел! Скорее подними левое весло!

– Что, что там такое! – Ваня поднял весло над водой.

На плоскости весла сидела крупная округлая пиявка. Она заметно отличалась от тех, что попадались до этого. По форме она была похожа на широкий выпуклый листок, тёмно-серая с продольными полосками на спинке. Захватываю пиявку, но вот незадача – задней присоской она крепко прикрепилась к пластмассе. Оторвав её с горем пополам, помещаю пленницу в банку. Оказавшись в воде, пиявка тут же прикрепилась к стеклянной стенке. Сначала она сжалась, став практически круглой, затем вытянула передний конец тела вперёд, прикрепилась присоской и, подтянув задний конец тела к переднему, сделала «шаг». Она никуда не плыла, перемещалась по стенки ёмкости, словно гусеница бабочки-пяденицы. Перед нами была крупная улитковая пиявка (Glossiphonia complanata). Как и эрпобделла, глоссифония является хищником, охотится на прудовиков и других моллюсков.

Рассматриваю пиявку через стеклянную стенку банки.

– Ваня, смотри, у неё на брюхе что-то есть, – передаю банку с пиявкой другу.

* в детстве, все водные растения я называл одним словом «водоросли», в том числе и высшие сосудистые растения, произрастающие в воде.

На сером фоне нижней стороны тела пиявки виден сгусток мелких продолговатых полупрозрачных сосочков, которые, то вытягивались, поворачиваясь из стороны в сторону, то съёживались.

– Да это же её потомство! Вот повезло так повезло!

Вскоре мы оказались на нужном нам месте. Перегибаюсь через пухлый, слегка сдутый борт лодки и всматриваюсь в толщу тёмной воды. Вместо сплошных зарослей элодеи видно коричневое дно, образованное детритом. Замечаю крупных улиток-прудовиков, медленно ползущих куда-то в темноту.

– Под нами метра два где-то. Глубокое озеро! – обращаюсь я к другу.

Вдруг в толще воды замечаю движение – крупный дитискус проплыл прямо под нами, на мгновение оказавшись в луче света, падающего на дно.

– Вижу! Вот он! Не уйдёшь! – кричу я, быстро погружая сачок в воду в том месте, где, предположительно, должен был находиться скрывшийся из виду жук. Вожу сачком из стороны в сторону как можно быстрее. В результате этого лодка отплыла в сторону, и мы снова оказались над густыми зарослями элодеи.

В этот момент папа, с берега заметив нашу суету и, вероятно, подумав, что мы уже идём ко дну, окликнул нас:

– Что у вас там случилось? С вами всё в порядке?

Достаю сачок из воды. Сгорая от нетерпения, заглядываю в мокрый мешок.

– Поймал плавунца! Вот он в сачке бьётся! – радостно отвечаю ему с лодки.